Завороженные - Страница 51

К оглавлению

51

Подошла Элвиг, наклонилась над ним, взглянула озабоченно. Ее чистое, свежее личико, обрамленное падавшими в беспорядке темными прядями, было чистым, свежим, серьезным:

— Все в порядке? Ты вдруг так завопил, что я подпрыгнула…

— Сон, — сказал он, блаженно улыбаясь простиравшейся вокруг реальности. — Кошмар дурацкий…

Вообще-то полагается рассказывать дурные сны, чтобы они не сбылись — но у него не нашлось бы слов, да и подходит ли это непонятное зрелище под разряд того, что может сбыться? Ох, вряд ли — как это может сбыться, если решительно непонятно, что это вообще такое?

Успокоившись совершенно, чувствуя легкую слабость, он улыбался так же бездумно, во весь рот. Реальное прямо-таки умиляло — и не только Элвиг, очаровательная в куцем балахончике из легкой кисеи, но и рассвет за высоким окном, тяжелые драпировки балдахина, мебель, разбросанная одежда. Все это принадлежало привычной реальности, не имевшей ничего общего с непонятным кошмаром.

Элвиг наклонилась к нему, легонько провела кончиками пальцев по щеке:

— Надеюсь, это не из-за меня кошмары снятся?

Он помотал головой.

— Вот и прекрасно, — сказала она, с самым невинным видом плюхаясь рядом в своем скудном одеянии. — А то кто тебя знает, пришельца из других миров… — и уютно устроила голову у него на плече. — Что за немой вопрос у тебя в глазах?

— Я только сейчас стал соображать… — проговорил он, крутя головой и усмехаясь. — Гостиница, конечно, роскошная, но вряд ли ее владельцы способны в считанные минуты доставить в номера и разнообразные наряды, совершенно по мерке гостям… А вон там, в шкафу, висят еще платья, и наверняка любое на тебя сшито, ручаться можно…

Она смешливо оглянулась на распахнутую дверцу высоченного тяжелого шкафа, опустила глаза с гримасой деланного раскаяния:

— Ну, виновата, виновата… Это, в самом деле, мои комнаты, я тут живу уже давно. В доме меняют полы и обивку на стенах, не могла же я везти тебя туда. А своих дворцовых комнат я терпеть не могу, там лет сто назад кого-то убили. Привидения не являются, но все равно неприятно. Между прочим, гостиница и в самом деле забита, тут я тебе не соврала. Уж извини, что я тебя совратила самым бесцеремонным образом, ладно? Что-то не похоже, чтобы ты был этим удручен. Как только я тебя увидела, так и решила… Ты ведь простишь скверную девчонку? Если нет, я с собой покончу у тебя на глазах, и тебя всю оставшуюся жизнь будет терзать совесть… Или — нет? Или — наоборот? — она приподнялась на локте и смешливо заглянула в лицо: — Может, ты как раз будешь потом цинично хвастать в кругу таких же вертопрахов, что из-за тебя проткнула себя кинжалом потрясающая красавица самого что ни на есть древнего рода? Знаю я мужчин…

— Не надо себя протыкать.

— Значит, ты не сердишься…

Он усмехнулся:

— Может, в гостинице и нет никакого Сторри?

Ее зрачки сузились совершенно уж по-кошачьи:

— А вот за такое я могу и обидеться… Сторри здесь, на втором этаже. Делами службы я бы пренебрегать не стала. Я всего лишь самую чуточку отступила от истины. Он уже был здесь, когда мы приехали. Но, как мне доложили, к нему проскользнула его нынешняя подружка. А привычки Сторри нам прекрасно известны. В этом случае он проваляется в постели до полудня, так всегда было. И потому я решила, что утро вечера мудренее. Он все равно никуда от нас не денется, мне бы донесли, если бы он покинул гостиницу. А мы ночью все равно не стали бы ничего предпринимать. Прости за прямоту, но я не думаю, что ваши люди находятся в таком положении, что их могут спасти предпринятые парой часов раньше усилия. Что-то мне подсказывает: или лишние несколько часов для них не играют никакой роли или… Ладно, все равно это выйдут пустые гадания, но о службе я помню. Мне тоже хотелось бы поваляться до полудня, да и тебе, наверное… Придется вставать. Мы его застигнем разнеженным, не ожидающим гостей… Одевайся.

Она проворно спрыгнула с постели и направилась к стулу, на котором развесила свое мужское платье. Поручик смотрел ей вслед растерянно и тоскливо. Очень уж легко получилось, что он изменил жене, которую без всяких книжных красивостей любил пылко и беззаветно. Конечно, у него был приказ… И тем не менее он, как ни прислушивался к своим чувствам, не ощущал настоящего стыда и раскаяния. Что-то похожее покусывало, но вот именно что легонько. Может, все дело в том, что этот мир и населяющие его люди некоторым образом нереальны? Не принадлежат его временам, его миру? Или он таким образом подыскивал удобные оправдания?

Вздохнув, он встал и потянулся за штанами, — Элвиг одевалась стремительно, в нешуточной спешке.

Глава IX
Дичь и охотники

Вычурная, начищенная дверная ручка послушно опустилась вниз под легким нажимом, но дверь не поддалась. Девушку это ничуть не обескуражило: она достала из кармана длинный железный стержень с какими-то хитрыми бородками на конце, сунула в замочную скважину и принялась сосредоточенно им орудовать, склонив набок голову и высунув от усердия кончик языка.

— Мне на этот раз тоже что-нибудь изобразить? — осторожно поинтересовался поручик.

— Нет уж, — сказала Элвиг. — Стой в сторонке с грозным видом, и только. Этого субъекта я давно знаю, это тебе не старый трусоватый антикварий… Ага!

Дверь чуточку отошла.

— Ну конечно, — сказала Элвиг, — вы чересчур самонадеянны, чтобы запираться еще и на задвижку… Пошли.

Они оказались в роскошной прихожей и притворили за собой дверь. Стояла тишина. Не раздумывая, Элвиг сунула в рот два пальца и свистнула так, что на сей раз ей позавидовали бы не просто голубятники, а разбойничьи атаманы. У поручика даже в ушах заломило.

51